Форум

http://www.ecosafety-spb.ru/index.php?option=com_content&view=category&layout=blog&id=41&Itemid=27

Академик Кондратьев К. Я. – основоположник глобальной экологии

Донченко В.К.

Жизнь свою Кирилл Яковлевич всецело посвятил науке. Исключительно пунктуальный, тщательно планирующий свою работу, он, однако, всегда находил время для общения. Многие сотрудники НИЦЭБ РАН вспоминают, что к нему не нужно было записываться на прием. Достаточно было заглянуть к нему в кабинет и спросить, когда можно с ним поговорить на такую-то тему. Он, если не мог принять сразу, назначал время для встречи и всегда помнил об этом. Особенно важно это было для аспирантов. Он мгновенно ориентировался в теме соискателя и выделял главную научную идею его будущей диссертации. Очень многие благодарны ему за это. Мне кажется, что ему было комфортно в нашем междисциплинарном коллективе. Безусловно, он хотел, чтобы мы развивались быстрее. Создается новая область знания – глобальная экология. Основы этого знания с невероятной скоростью выходят из-под его пера. Мир об этом должен знать мгновенно, а у нас нет денег на почтовые отправления книг, которые издавались на деньги, которые он же и доставал. У него была огромная переписка практически со всем миром. Всем ученым, труды которых цитировал, он отправлял свои публикации. Фактически, его труды постоянно рецензировались. По многим разделам монографий он получал новые публикации, а, главное, мнение коллег. Глобальная экология создавалась трудом международного коллектива, и он в этом коллективе был лидером. Его научное наследие огромно. Пройдет время, и труды академика К. Я. Кондратьева будут оценены по достоинству. Сейчас прошел только год, как перестало биться сердце выдающегося ученого. Все мы, кто близко его знал, работал с ним и ощущал на себе лучи его всемирной известности, вспоминаем события и факты, которые нас связывали.

Я знал Кирилла Яковлевича более четверти века. Познакомил нас в 1980 году Марк Евсеевич Берлянд в Главной Геофизической Обсерватории (ГГО). В то время я часто бывал у него. Он консультировал меня по методике расчетов предельно-допустимых выбросов (ПДВ) загрязняющих веществ от стационарных источников в атмосферу городов. В тот день, когда я пришел в его кабинете был Кирилл Яковлевич. Они уже закончили беседу, и Марк Евсеевич представил меня. Кирилл Яковлевич вдруг задержался, посмотрел на меня тем проникающим взглядом, который впоследствии я много раз ощущал на себе, и сказал, что ему очень интересны работы ГГО по созданию сети автоматизированных станций по контролю загрязнения атмосферы. Вполне вероятно, что когда-нибудь эта измерительная сеть поможет в создании общей теории миграции загрязняющих веществ в атмосфере с прогнозом территорий и зон их активных выпадений на земную поверхность. Однако уже сейчас репрезентативные точки для установки автоматизированных станций мониторинга загрязнения атмосферы можно было бы определять по данным космического зондирования, в частности, по реакции растительности на промышленное загрязнение. Имея сеть измерительных автоматизированных станций, можно будет решать и обратную задачу: по результатам натурных измерений совершенствовать целевую обработку космических снимков.
Качественные внешние биотические признаки реакции растительных сообществ на загрязнения выражаются в изменении спектральной отражательной способности земной поверхности в зоне возмущающих воздействий. Обработка снимков в разных диапазонах позволит картировать ареалы техногенных загрязнений.
Он рассказал о лабораторном эксперименте, в котором на базе фитотрона проводилось изучение изменений внешних признаков (и, соответственно спектральных характеристик) у различных растений, используемых в эксперименте при изменении условий среды обитания (температура, влажность, освещенность, загрязнение различными веществами).
В космических исследованиях фитотроны использовались для разработки систем жизнеобеспечения жилых отсеков космических аппаратов. Их использование в качестве интегрального индикатора реакции растительных сообществ на антропогенные воздействия было осуществлено впервые. Впоследствии Кирилл Яковлевич рекомендовал нам создать подобную установку в НИЦЭБ РАН. Спектральная аппаратура в лаборатории гибридных методов А. М. Воронцова вполне для этого подходила, и он с сотрудниками создал какое-то подобие установки для изучения спектральной отражательной способности растительных сообществ на примере различных водорослей.
В 1981 году по предложению академика И. А. Глебова Кирилл Яковлевич на базе Комитета по охране атмосферного воздуха, который возглавлял профессор Журавлев Григорий Ильич, и комиссии по водным проблемам Ленинградского Областного Совета НТО СССР организовал Комитет по охране окружающей среды.
В ЛОС НТО я был заместителем в Комитете Журавлева Г. И. При создании нового Комитета меня, Запольного М. К. и проф. Зубрилова избрали заместителями, а ученым секретарем - Куликова В. М. Валерий Михайлович умер в молодом возрасте, в расцвете творческих сил (04.01.1988 г.). Впоследствии, Кирилл Яковлевич вспоминал, что никогда у него не было такого хорошего, всецело преданного делу, ученого секретаря.
Сейчас мало кто помнит эту страницу его биографии. Однако именно на посту председателя Комитета раскрылся его талант общественного деятеля. Многие, действующие сейчас и имеющие признание общественные академии, имеют свои корни в НТО. Члены АН СССР всегда принимали активное участие в их работе, пропагандируя научные достижения и направляя деятельность обществ на внедрение научных разработок.
Главной задачей нового Комитета Кирилл Яковлевич определил пропаганду результатов фундаментальных и прикладных исследований в области охраны окружающей среды и рационального использования природных ресурсов.
В начале восьмидесятых еще не наступила перестройка, однако в общественном сознании ее приход подогревался настроениями против действия властей бездумно разрушающих природу. Поворот северных рек, Арал, Байкал, мелиорация и многие другие проблемы возбудили в стране экологическое движение. Еще не грянул Чернобыль, но что-то грозное уже маячило впереди.
На одном из своих первых докладов на Комитете Кирилл Яковлевич рассказал о работе советских и американских ученых по глобальной проблеме ядерная зима. Он обещал, что в работе одной из научных конференций Комитета он пригласит руководителя данной работы с советской стороны, тогда еще члена корреспондента АН СССР, Н. Н. Моисеева. (Кстати, в академики они были избраны в один день, 26.12.84 г.).
Слово свое Кирилл Яковлевич сдержал. На первой же научной конференции по проблемам глобальной экологии, которая состоялась в конференц-зале Морского вокзала, выступил Никита Николаевич.
Комитет системного анализа при Президиуме АН СССР на этой конференции представляли Р. А. Перелет и С. А. Пегов. Со своим первым научным докладом по проблеме биотической регуляции выступил В. Г. Горшков.
Эта и практически все последующие конференции Кондратьева были международными, но в отличие от других, они не носили официальный характер. Скорее это были встречи ученых-единомышленников из разных стран. Естественно почти все они собирались по личным приглашениям Кирилла Яковлевича, которые педантично направлял в другие страны под эгидой ЛОС НТО его ученый секретарь В. М. Куликов.
Интерес к этим конференциям был огромным, на них стремились попасть молодые ученые. Публикации в трудах конференций были очень престижны. Было ощущение причастности к формированию нового знания. В то время мировая наука уже включила в число основных приоритетов изучение закономерностей функционирования видоизмененной человеком биосферы. Предметом междисциплинарных исследований стали процессы, эффекты и явления в системе биосфера - техносфера - социосфера. В основном они были ориентированы на выявление причинно-следственных связей в природе и обществе, которые привели или могут привести к экологическим кризисам и катастрофам от локального до глобального уровней. В то время результаты этих исследований были востребованы мировым сообществом как знания первостепенной важности.
Как уже отмечалось, экологических кризисов и катастроф в нашей стране было предостаточно, к тому же с началом перестройки эта тема стала разрешенной. Молодые, тогда еще совсем зеленые, политики на экологической тематике (на зеленой волне) стали создавать свой политический имидж.
Конференции Кондратьева очень для этого подходили, однако Кирилл Яковлевич всегда был жестким рефери в дискуссиях и не давал им выйти за рамки научных споров.
Тогда же на конференциях, семинарах и просто на рабочих встречах, которые проходили в разных местах под эгидой Комитета, мне приходилось общаться с учениками Кирилла Яковлевича, которые производили впечатление образованных, великолепно эрудированных, с хорошими научными связями в СССР и за рубежом, в то же время держались они всегда автономно, показывая свою научную значимость, друг с другом отношения были ревностными, причем у Кирилла Яковлевича этой черты они перенять не могли. Он был исключительно скромен. Я не был его учеником и поэтому он мог говорить со мной и на эти темы. Могу сказать, ученики доставляли ему много хлопот, но каждого из них он ценил и по-своему любил. В очень большой научной семье другого и быть не могло.
Природная деликатность не позволяла ему прекращать беседы с людьми, которые ничего общего не имели с научной работой, а удачно инсценировали научную значимость своей околонаучной деятельности. Кто к нему только не ходил. И многие из его посетителей, проведя с ним несколько бесед, уже причисляли себя к его ученикам.
В отличие от академика Э. П. Круглякова, Кирилл Яковлевич не тратил время на борьбу с лженаукой или, как ее сейчас скромно называют, нетрадиционной наукой. В моем представлении он всегда придерживался гуманистических, естественно научных позиций. Подтверждением этому служит также и его увлечение в последние годы проблемами солнечно-земных связей, в частности выявлением эффективной части спектра солнечного излучения, использование которой в медицинском оборудовании позволит возбуждать эффекты усиления резистентных функций организма человека, пораженного опасными заболеваниями. Хотя некоторые из его «учеников» так не считают.
Возвращаясь к восьмидесятым годам, хочу отметить деятельность Кирилла Яковлевича на посту председателя секции по проблемам окружающей среды в Комитете системного анализа при Президиуме АН СССР, которую он организовал в 1985 году. Меня включили в состав секции по рекомендации ученого секретаря – В. М. Куликова. В 1988 году, когда я уже работал руководителем Центра экологической безопасности ЛНЦ АН СССР, Кирилл Яковлевич пригласил меня в поездку в Мекку прикладного системного анализа в Лаксенбург, в международный институт прикладного системного анализа. В нашей делегации была Светлана Ивановна, жена и помощник Кирилла Яковлевича и профессор Пых Юрий Александрович, с которым мы были давно знакомы.
Академик Кондратьев составил очень жесткий график нашей работы. Все вместе мы должны были посетить лидеров международных программ, по которым в то время работал институт, каждый из нас должен был провести работу по индивидуальному плану, включая проведение научного семинара по теме своих исследований. Впоследствии мне и Пыху Ю. А. несколько раз удалось побывать в МИПСА (это аббревиатура К. Я., обычно в русском тексте пишут IIASA, что очень его раздражало) вместе с Кириллом Яковлевичем, однако тот первый раз был самым важным. Мы играли свиту короля, но и король помогал свите. Он блестяще вел беседы на самые различные темы с лидерами программ по энергетике, народонаселению, стихийным бедствиям, новым технологиям и, естественно, с лидером программы по окружающей среде, тогда это был отец методологии оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС), всемирно известный ученый из Канады Р. Манн. Для каждого из членов делегации он договаривался о персональных встречах с учеными, работающими в различных программах. Самой для нас сложной и ответственной частью визита было проведение научного семинара по своей теме. Информация о них вывешивалась в фойе института за несколько дней и мы, проходя мимо, уже заранее (по крайней мере, я) очень волновались. Тогда существовала традиция, если семинар прошел успешно, то лидер соответствующей программы давал в честь виновника торжества обед. Если обеда не следовало, то это был явный признак того, что семинар провалился или оказался неинтересным. Могу сказать, что все наши семинары в эту и в последующие поездки обязательно заканчивались обедами. В семинарах основное участие принимали англоязычные коллеги, поэтому Кириллу Яковлевичу, свободно говорившему на английском, на всех семинарах приходилось активно работать. Он комментировал наши доклады и, как правило, делал заключительные выступления, что в итоге во многом определяло успех наших семинаров. Наконец сам он выступал с публичными докладами перед всеми сотрудниками института. Все эти доклады проходили с неизменным успехом. Мы это чувствовали не только по обедам, но и по отношению к нам. Мы сразу же становились интересными для наших коллег.
В 1991 году НИЦЭБ получил статус института, основной задачей которого было проведение фундаментальных и прикладных исследований в области экологической безопасности. Новое междисциплинарное научное направление еще только начинало путь своего развития. В декабре этого же года Кирилл Яковлевич пригласил меня в институт озероведения, где он тогда работал. На встрече он рассказал о просьбе одного из своих московских коллег по поводу проведения экологической экспертизы концепции проекта автоматизированной системы мониторинга окружающей среды. Экспертиза концепции создания данной системы мониторинга как потом выяснилось, была нужна для обоснования закупки приборов и оборудования для ее реализации уже в новой России. Оборудование готова была предоставить одна итальянская фирма по итальянскому же кредиту.
На этой же встрече Кирилл Яковлевич познакомил меня со своими сотрудниками. В Москву мы поехали с Бобылевым Леонидом Петровичем и работали буквально круглые сутки. Старый новый год мы встретили за рабочим столом. К сожалению, приборы и оборудование в предложении итальянцев не отвечало современным требованиям. Было очевидно, что нам хотят под видом дешевого кредита продать старье. Бобылев Л. П. связался с Кириллом Яковлевичем и высказал наше мнение. Он нас поддержал. Спустя некоторое время, меня снова пригласили в Москву для подписания окончательного экспертного заключения. Оказалось, что по данному проекту независимо работало несколько экспертных групп, и все они дали отрицательное заключение. Казалось бы, все закончилось. Однако нет. Новые чиновники новой страны преподнесли первый, по крайней мере, для нас, урок лицемерия. На правительственной Комиссии ответственный чиновник заявил: «Экологическая экспертиза была». Точка. То, что она была полностью отрицательной, никого не интересовало. Кредит взяли и какие-то, кому-то приборы купили. Кирилл Яковлевич очень возмущался. Почему я об этом вспомнил? Это событие имело последствия. Когда В. И. Данилов-Данильян стал министром охраны окружающей среды, буквально в первые дни его правления мы с Кириллом Яковлевичем были у него на приеме. Мы обсуждали несколько тем. Главными из них были проведение экологических экспертиз и подготовка федеральной целевой программы фундаментальных и прикладных исследований под названием «Экологическая безопасность Российской Федерации».
Кирилл Яковлевич вспомнил об экспертизе итальянского проекта и Виктор Иванович заверил его, что создание системы государственной экологической экспертизы он берет под личный контроль. Слово он свое сдержал. Система государственной экологической экспертизы была создана и законодательно закреплена. Вседозволенность была приостановлена и ограничена законом. В системе работал высококвалифицированный, прошедший специальную переподготовку, штат сотрудников. В проведении экспертиз принимали участие ученые и ведущие специалисты. Впоследствии, как мы знаем, именно экологическая экспертиза в первую очередь попала под удар реструктуризации природоохранных органов.
По ФЦП «Экологическая безопасность Российской Федерации» получилось следующее: Виктору Ивановичу предложение понравилось, и он попросил оформить его в виде проекта программы. Со стороны министерства он поручил вести эту работу своему заместителю – Рыбальскому Н. Г.
Уже в гостинице в номере Кирилла Яковлевича мы вместе с Макаровым О. Н. и Пеговым С. А. обсудили результаты нашего похода к министру. Министр – доктор наук, заместитель министра - доктор наук, имеют серьезные публикации. Тем более, что В. И. Данилов-Данильян активно сотрудничал с ВНИИСИ, где работал Пегов С. А. Программу решили делать немедленно. Мы с О. Н. Макаровым жили не в академической гостинице, а в гостиничном комплексе на Севастопольском проспекте. Работали сутки. Затем обсудили проект в отделе С. А. Пегова во ВНИИСИ, провели консультации с академиками Ласкориным Б. Н. и Хубларяном М. Г. Кирилл Яковлевич по телефону получил поддержку у своего друга - академика Марчука Г. И. Проект программы мы передали в министерство. Он был взят за основу ФЦП, которая была принята правительством.
В то же время Кирилл Яковлевич договорился с Виктором Ивановичем о подготовке совместной монографии под названием: «Экология и политика». В авторский коллектив он пригласил еще Лосева Кима Семеновича и меня. Эта монография вышла в 1993 году под эгидой НИЦЭБ РАН и международного центра по окружающей среде и дистанционному зондированию им. Нансена (Берген, Норвегия). Годом ранее наш институт по инициативе Кирилл Яковлевича совместно с этим Центром создал уже в Санкт-Петербурге Центр по дистанционному зондированию им. Нансена. Сопредседателями Правления были К. Я. Кондратьев и О. М. Иоханнессен. Директором был единогласно избран Л. П. Бобылев.
Для НИЦЭБ РАН международная деятельность Кирилла Яковлевича, особенно в начале девяностых, когда базовое финансирование просто рухнуло, имела огромное значение. Он был всемирно известным ученым и тот факт, что он работал в НИЦЭБ РАН, давало нам безусловные конкурентные преимущества в конкурсах на получение грантов в международных программах. В институт стали приезжать известные ученые из разных стран. Были публичные научные доклады, но в основном это были разговоры запросто на самые различные темы. В этих беседах самое активное участие принимали наши молодые сотрудники. Надо отметить, что общение с молодежью всегда было для Кирилла Яковлевича очень важным направлением его деятельности. Талант преподавателя, который может сложнейшие процессы в природе и в обществе изложить простым доступным языком, он сохранил на всю жизнь. Собственно и НАНСЕН ЦЕНР создавался для работы с талантливой молодежью, для поддержки молодых ученых. С самого начала в его работе принимали активное участие ученые из многих стран. Аспиранты, молодые ученые и их преподаватели получили возможность поездок за рубеж для участия в международных конференциях и симпозиумах. Работали летние научные школы. Проводились научные стажировки во многих зарубежных университетах.
Девяностые годы прошлого века и начало третьего тысячелетия были для Кирилла Яковлевича исключительно плодотворными. Глобальная экология, благодаря его творческой энергии, выросла в самостоятельную область знаний, признанную во всем мире. В изданных им самостоятельно и в соавторстве монографиях он обосновал основные тенденции современной экодинамики и сделал попытку определить вектор развития земной цивилизации в третьем тысячелетии. Он сформулировал ключевые аспекты этого развития. Главный из них, определяющий смысл жизни каждого человека - сохранение и продолжение жизни на земле. Этот аспект и есть цель устойчивого, экологически безопасного социально-экономического развития. Во имя этой цели жил и работал Кирилл Яковлевич.
___________
* профессор, д. э. н., директор НИЦЭБ РАН

http://vivovoco.rsl.ru/VV/JOURNAL/VRAN/KIOTO.HTM

http://sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=472